Цикл пьес для фортепиано прокофьева

Сергей Прокофьев «Детская музыка»

Беззаботный мир детства! Эта тема с её жизнерадостностью, наивностью и неустанными желаниями новых открытий во все времена привлекала и находила отражение в творчестве многих композиторов. Произведения для детей сочиняли такие великие музыканты, как И.С. Бах, В.А. Моцарт, Й. Гайдн, Р. Шуман, П.И. Чайковский. Для юных исполнителей ими были созданы высокохудожественные творения, в нынешнее время составляющие бесценный фонд педагогического репертуара. Впоследствии эту замечательную эстафету продолжил выдающийся советский композитор Сергей Прокофьев, написавший для подрастающего поколения немало прекрасных произведений, среди которых особое место занимает фортепианная сюита «Детская музыка».

Историю создания фортепианной сюиты «Детская музыка» Сергея Прокофьева, содержание произведения и множество интересных фактов читайте на нашей странице.

Краткая история

1917 год в творчестве молодого Сергея Прокофьева можно назвать кульминационным, однако происходившие в то время в России революционные события, к которым композитор относился в определённой мере настороженно, разрушали все его планы. В надежде на активную концертную жизнь он замыслил отправиться в длительное гастрольное турне за границу.

Впрочем, путешествуя по миру, где талантливый музыкант с большим успехом выступал в лучших концертных залах, он постоянно думал о России, а после 1923 года, когда на несколько лет обосновался в Париже, стал задумываться о гастрольных поездках на Родину. В то время во Францию частенько стали приезжать советские писатели и артисты, на оживлённых встречах с которыми Прокофьев узнавал о переменах, происходившими в молодом Советском государстве. Ко всему прочему в тот период композитор стал ловить себя на грустной мысли, что накопленные им ранее в России творческие ресурсы, стали постепенно иссякать, и ему нужны были особые впечатления.

Первая поездка в СССР, состоявшаяся в 1927 году, убедила Сергея Сергеевича, что на Родине его помнят, любят и ценят, а следующие визиты в Москву и Ленинград в 1929 и 1932 году окончательно подтвердили это. Помимо того, композитор для себя отметил возросший культурный уровень страны, в которой слушатели созрели до восприятия и понимания новой современной музыки. Впоследствии, в результате долгих размышлений у Прокофьева назрело судьбоносное решение: вернуться в Россию.

Вскоре поездки Сергея Сергеевича в СССР стали ежегодными. Здесь он выступал с новыми концертными программами, консультировал студентов, а также с увлечением работал над новыми произведениями, среди которых музыка к кинофильму «Поручик Киже» и спектаклю «Египетские ночи», впоследствии преобразованные композитором в симфонические сюиты. Иначе говоря, Сергей Сергеевич старался активно влиться в музыкальную жизнь молодого государства, а самое главное понять новую преобразовывающуюся Россию. Вдобавок ко всему особую радость композитору доставляли в то время встречи с его студенческими друзьями, среди которых необходимо особо отметить Веру Алперс.

Будучи блистательной концертирующей пианисткой, Вера Владимировна занималась педагогической деятельностью: преподавала в школе имени Н.А. Римского-Корсакова и Музыкальном училище при консерватории. Так, в 1934 году в одной из дружеских бесед она посетовала Прокофьеву на недостаток ученического репертуара и попросила композитора сочинить небольшие пьески для детей. Сергей Сергеевич не забывал об этой просьбе, однако в то время он был загружен иной работой и нашёл возможность выполнить её летом 1935 года, когда после подписания соглашения с Большим театром на постановку балета «Ромео и Джульетта» выехал в дом отдыха в Поленово. Там в летние месяцы в спокойной обстановке композитор сочинил музыку не только к будущему выдающемуся спектаклю, но также выполнил обещание данное Вере Владимировне Алперс. Так появилась сюита, состоящая из двенадцати очаровательных пьес с общим названием «Детская музыка», которая была издана и вошла в собрание сочинений композитора, как опус под номером 65.

Интересные факты

Первый фортепианный цикл для детей создал немецкий композитор-романтик Роберт Шуман. Свой «Альбом для юношества» он написал в 1848 году. Вслед за тем такое полезное начинание продолжил французский маэстро Жорж Бизе. В 1871 году он сочинил 12 пьес для фортепиано в 4 руки, который объединил общим названием «Детские игры». Через семь лет, в 1878 году появился знаменитый «Детский альбом» великого Петра Ильича Чайковского, а в 1908 году маленькой сюитой «Детский уголок», состоящей из шести фортепианных пьес педагогический репертуар для начинающих пианистов пополнил Клод Дебюсси. Среди советских композиторов, помимо Сергея Прокофьева, эту замечательную традицию продолжили Георгий Свиридов, создавший в 1948 году «Альбом пьес для детей» и Дмитрий Шостакович, написавший в 1952 году фортепианную сюиту «Танцы кукол»

Сергей Прокофьев на протяжении всей жизни в своём творчестве уделял большое внимание произведениям для детей и юношества. Помимо фортепианного альбома «Детская музыка» необходимо особо отметить такие замечательные сочинения композитора, как цикл фортепианных пьес «Сказки старой бабушки», симфоническую сказку «Петя и волк», балет «Золушка», сюита «Зимний костёр», «Три детские песни для голоса с фортепиано».
Фортепианный цикл Сергея Прокофьева «Детская музыка» состоит из двенадцати небольших пьес. Композитор выбрал из них семь полюбившихся тем: «Утро», «Пятнашки», «Вальс», «Раскаяние», «Марш», «Вечер», «Ходит месяц над лугами» и на их основе в 1941 году создал замечательную камерно-оркестровую сюиту, озаглавив её «Летний день».
Во время гастрольных поездок в СССР Сергей Прокофьев был поражён горячим приёмом советской аудитории на его концертных выступлениях. Такой грандиозный успех, который он не имел за границей, и особое внимание властей, посуливших ему множество привилегий, заставили композитора серьёзно задуматься о возвращении на Родину. Стоит отметить, что все данные Сергею Сергеевичу обещания были выполнены. Впоследствии он получил роскошную квартиру в Москве, а самое главное заказы, которые сыпались как из рога изобилия.
С Верой Владимировной Алперс, которая была инициатором создания цикла «Детская музыка», Сергей Сергеевич Прокофьев поддерживал теплые дружеские отношения до самых последних дней.
Сюита Сергея Прокофьева «Детская музыка» была положена в основу мультипликационного фильма «Прогулка», который в 1986 году в рамках экранизации шедевров музыкальной классики сняла знаменитый режиссёр – мультипликатор Инесса Ковалевская.
В США Сергея Прокофьева называли «музыкальным большевиком», во Франции, после его возвращения на Родину, объявили предателем, а в Германии во времена Третьего рейха композитор был официально запрещён.

Читайте также: Мой беременный цикл фото

Содержание сюиты «Детская музыка»

«Детская музыка». Это фортепианная сюита, состоящая из двенадцати лёгких пьес, имеющих программное содержание и повествующих об одном, насыщенном событиями, летнем дне из жизни ребёнка. Композитор в данном альбоме колоритно изобразил мир детства, в котором маленький герой играет, мечтает, переживает, а помимо того получает яркие впечатления от знакомства с природой. Разные по характеру музыкальные картинки погружают слушателей и исполнителей в мир детских образов, фантазий и переживаний, а заголовки миниатюр помогают раскрыть их содержание. Все пьесы цикла между собой композиционно связаны, так как объединены общей сюжетной линией, которая включает в себя пейзажные зарисовки, жанровые сценки и танцевальные миниатюры.

«Утро». Это пейзажная зарисовка, которой открывается сюита. В ней автор музыкальными звуками, словно нежными акварельными тонами, нарисовал начало нового летнего дня, а вместе с тем и пробуждение природы. В данной пьесе композитор характерным для него почерком живописно отобразил утреннее настроение, которое наполнено свежестью и чистотой.
«Прогулка». Вторая пьеса цикла – это жанровая сценка, знакомящая слушателей с главным героем, которым является любознательный малыш. В композиции, наполненной радостным настроением, автор колоритно рисует портрет «деловитого» мальчугана, который отправился на утреннюю прогулку.
«Сказочка». Необходимо заметить, что данная композиция по настроению является ярким контрастом предыдущим двум пьесам сюиты, так как по своему характеру спокойна и нетороплива. Уже само название миниатюры говорит о том, что она наполнена фантастическими образами, которые, как правило, живут в волшебной сказке.
«Тарантелла». Эта виртуозная композиция, звучащая задорно и легко, весьма эффектна. Яркое впечатление на слушателей она производит своим искрящимся темпераментом, который поддерживается стремительным темпом, а также упругим и острым ритмом, основанном на пульсирующем триольном движении.
«Раскаяние». Данную композицию называют тонкой психологической миниатюрой. В ней автор музыкальными звуками с подлинной чувствительностью передал печальные размышления и душевные переживания из-за поступка, который сам ребёнок считает неблаговидным.

«Вальс». С этой пьесой настроение в сюите вновь контрастно меняется. К нежной музыке этого танца можно подобрать множество прекрасных эпитетов. Её можно охарактеризовать такими красивыми словами, как изящная, ласковая, вдохновенная, взволнованная, парящая и обаятельная. Данная композиция, пленяющая своей пластичностью и красотой, в нынешнее время пользуется большой популярностью и широко применяется в педагогической практике.
«Шествие кузнечиков». Забавная миниатюра, которую можно характеризовать как крошечное остроумное скерцо. Само шутливое название пьесы говорит о программной задумке композитора и о том, что к ней нужно относиться с улыбкой, ведь радостно стрекочущие кузнечики и их удивительные прыжки у маленьких детишек всегда вызывают большой интерес.
«Дождь и радуга». Пьесу с уверенностью можно назвать музыкальным пейзажем, который композитор словно акварельными красками нарисовал звуками. Данная композиция не похожа ни на одну из пьес сюиты, так как в ней автор использовал импрессионистическую звукопись, например смелые аккордовые «кляксы» или монотонное повторение одной ноты, изображающий стук дождя.
«Пятнашки». Жанровая сценка, в которой автор изобразил подвижную детскую игру. Эта композиция имеет большое сходство с «Тарантеллой»: тоже стремительный темп, тактовый размер 6/8 и непрерывное движение восьмых нот. Музыкальный материал композиции картинно отражает озорство и радость, которую ребёнок получает от весёлой забавы.
«Марш». Данная пьеса пользуется большой популярностью и входит в число излюбленных композиций педагогического репертуара. Эта жизнерадостная бодрая музыка с игривыми форшлагами и задорными акцентами колоритно рисует игрушечно-комическое шествие, которое очень нравиться юным пианистам.
«Вечер». Эта миниатюра, так же как и пьеса «Утро», открывающая сюиту «Детская музыка», является пейзажной зарисовкой, однако в отличие от первоначальной композиции, автор в ней воссоздаёт завершение дня. Композитор представил «Вечер» в виде поэтического ноктюрна, живописно отображающего природу, которую накрывают сгущающиеся сумерки.
«Ходит месяц над лугами». Данная композиция завершает сюитный цикл. Мелодия пьесы, несмотря на то, что по своему рисунку близка русской народной хороводной песне, является собственной темой композитора.

«Детская музыка». Эта превосходная фортепианная сюита Сергея Прокофьева в нынешнее время причисляется к уникальным произведениям, созданным для юных пианистов. Популярность цикла заключается в том, что каждая пьеса цикла благодаря ярким образам доставляет молодым исполнителям большое удовольствие, а помимо того ощутимо развивает творческую фантазию и технические навыки.

Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:

Сергей Прокофьев «Детская музыка»

Источник

Ten Pieces for Piano, Op. 12

Композитор

Год создания

1913

Жанр

Страна

Россия

За период 1906-1913 годов Прокофьев написал несколько разнообразных пьес, впоследствии объединенных им в цикл. Это Десять пьес ор. 12.

Здесь и чуть рассудочная «Мазурка», и поэтичная, задумчивая «Легенда»; остроумное «Юмористическое скерцо» и изящное «Каприччио»; стилизованный под старину «Гавот» и остро шутливые «Ригодон» и «Марш»; легко, арфообразно журчащий «Прелюд» и грузная «Аллеманда»; наконец – завершающее цикл – виртуозное, блестящее «Скерцо».

Однако, несмотря на бросающуюся в глаза образную пестроту и разнохарактерность высказывания, пьесы ор. 12 раскрывают многогранность единого прокофьевского стиля во всей его индивидуальной неповторимости. В этот период творчества композитора интенсивно продолжалась выработка самобытных черт его языка, претворялась основная, хотя еще не до конца осознанная тенденция к новаторству на основе традиций.

В частности, именно здесь впервые получил свое выражение своеобразный подход композитора к стилю классицизма, далеко выходящий за рамки простой стилизации форм XVII-XVIII веков. Это интереснейшая линия в творчестве Прокофьева, проходящая через «Классическую симфонию», фортепианные пьесы, ор. 32, многие сцены «Ромео» и «Золушки», менуэт из Восьмой сонаты.

Обращаясь к некоторым старинным танцевальным жанрам (гавоту, ригодону, аллеманде) и несколько подражая характером фактуры приемам клавирного письма («Прелюд»), а характером формообразования – приемам «галантного стиля» («Каприччио»), Прокофьев как современный художник говорит о сегодняшнем и, несмотря на «старинность» жанров, сегодняшним языком.

Первая пьеса из цикла, ор. 12 – «Марш» (f-moll, 1906) – сильно переработанная «поздравительная» шестая «Песенка» пятой серии детских фортепианных пьес Прокофьева (Ее автограф опубликован в первом издании «Сборника материалов» (М., 1956) на стр. 181. Ранняя склонность Прокофьева к жанру марша видна уже из того, что среди его детских рукописей насчитывается 15 маршей. Отчасти это можно объяснить влиянием широко распространившихся в годы русско-японской войны военных маршей.). Наивная поэтичность первоначального образа, выросшего из простой диатонической темы, с ремаркой dolce, путем усложнения терпкими и жесткими гармониями (обыгрывание задержаний, проходящих звуков, последований септ- и нонаккордов), а также благодаря ускорению движения (вместо четвертей – восьмые) превратилась в «грубый, стремительный марш» (В. Маяковский) с элементами театральности, предвосхищающей характер последующего марша из оперы «Любовь к трем апельсинам».

Вторая пьеса – Гавот (g-moll) – первое сочинение Прокофьева в жанре классической танцевальной музыки XVII-XVIII веков, очень близкой композитору. По его собственным словам, гавоты были ему навеяны си-минорным гавотом Баха, вальсы – глинкинским «Вальсом-фантазией». Данный гавот, ор. 12 явился переработкой его гавота, написанного еще в 1908 году в классе Лядова. Прокофьев создал пьесу в сложной трехчастной форме, музыка которой почти «благонамеренна», без особых модернизаций и нарочитых «клякс», хотя попытки обновить, «подперчить» фактуру налицо. «Гавот» изящно сделан, – писал Б. Асафьев, – от него веет томным лукавством, и в нем есть нечто от лядовской артистичности и изысканности»:

Очень близок «Гавоту» по характеру сочинения «Ригодон» (C-dur). В этом по-старинному простеньком и улыбчивом танце господствует ироничность и по-новому острая шутливость. Взаимопроникновение архаической церемонности и остро насмешливой ироничности придает произведению особую свежесть. «Это не стилизация, а совсем новое содержание, влитое в форму старинного танца», – отметил Б. Асафьев.

Четвертую пьесу – квартовую «Мазурку» (H-dur) – следует признать наименее удавшейся пьесой цикла. Б. Асафьев назвал это сочинение «шалостью балованного юноши, бравирующего своим бесстрашием в попрании заветов общепринятого музыкального вкуса». Нарочитая «модернизация» музыкального письма, сплошная квартовая структура аккордики в данном случае не способствовали эстетической ценности этого хоть и упруго-задорного по ритму, но несколько рассудочного произведения. Не случайно, пьеса вне цикла почти никогда не исполняется.

Изысканно тонкое, ироническое, изящное и легкое «Каприччио» – удивительный конгломерат многообразных языковых приемов. В то же время стилистическая цельность пьесы как художественного целого не нарушена. Здесь сочетаются старинная грациозность мелодики с изломанностью интонаций, хроматизированным фоном, прихотливостью ритма. На всем сочинении лежит печать хорошего вкуса и тщательной отделки деталей.

Шестая пьеса – «Легенда» – удовлетворяла самого автора больше всех остальных сочинений цикла. Это – лирико-эпическое произведение, мягкое, раздумчивое, чуть сказочное, продолжающее линию «Сказки» (ор. 3) и «Воспоминания» (ор. 4). Как характерны ремарки «просто», «естественно» – важнейшие ремарки к исполнению лирики Прокофьева! Нельзя не отметить и агогическую свободу в трактовке пьесы – большое количество выписанных темповых смен, цезур с ферматами. Все это совершенно разрушает неверное представление о Прокофьеве как «метроном-композиторе и пианисте», распространявшееся в свое время недругами его таланта! Уже на заре творческого становления Прокофьева – композитора и пианиста – в его музе таились черты истинного лиризма, хотя он и несколько «стеснялся» открытого выражения (и в письме и на эстраде) такого рода эмоций. Отсюда строгость и сдержанность его лирики.

Мастерство голосоведения, богатство и тонкость гармонического изложения в «Легенде» (и «по вертикали» и «по горизонтали» – в том числе модуляционное), прозрачность фактуры (в частности, «пустота» квинтовых построений) -все это импонировало даже такому опытному и изысканному мастеру фортепианного письма, как Клод Дебюсси, который слышал это сочинение в 1913 году при посещении Петербурга.

«Прелюд» (с подзаголовком «Арфа») продолжает линию «классицизма» пьес ор. 12. Удивительная простота и серебристая прозрачность этой виртуозно-пальцевой «пьесы на белых клавишах» обеспечили ей быстрое признание. «Прелюд» завоевал сердца слушателей и вошел в репертуар виднейших пианистов того времени – Артура Рубинштейна и Александра Боровского (а с 20-х годов – Эгона Петри, Владимира Горовица, Владимира Софроницкого). Пьеса широко используется и в педагогической практике.

«Прелюд» звучит обаятельно легко, динамично. Черты виртуозной эффектности при этом отнюдь не подавляют главного – светлой и радостной настроенности. Здесь синтезировались по-новому, органично и свежо лучшие традиции Моцарта, Гайдна, Скарлатти, и притом отнюдь не создавая повода для упрека в подражательности, в намеренной стилизации. Есть в пьесе и элементы сходства с «Gradus ad Parnassum» Дебюсси из его «Детского уголка». Неизменное возвращение к пьесам такого рода после «Наваждения» или «Отчаяния» говорит о стойкости основных классических традиций в новаторском творчестве композитора.

Степенная и церемонная «Аллеманда» – восьмая пьеса цикла – отличается подчеркнутой угловатостью и тяжеловесностью «шагающего» немецкого танца XVI века. Автор выдерживает четкий размер, обычные затакт и движение равными длительностями в начале танца, а в дальнейшем – свойственную стилю этой танцевальной музыки мелодическую орнаментацию. Однако все это «пересыпано» типично прокофьевским ироническим юмором – причудливыми басами, «тыкающими» (точно невпопад) синкопами, нарочитой неповоротливостью. Так исподволь в музыкальной пантомиме старинных танцев выкристаллизовывался своеобразно театрализованный, пластичный стиль ряда фортепианных произведений Прокофьева.

«Юмористическое скерцо», с подзаголовком «для четырех фаготов» и эпиграфом из «Горя от ума» Грибоедова: «…А тот – хрипун, удавленник фагот…», рассматривалось в первые годы после появления совершенно безосновательно как пьеса крайне модернистская и эксцентричная. Однако преобладающим в этом сочинении является сочный и грубоватый скомороший юмор, и простецкая, хоть и изрядно «подперченная», сельская шутка с обыгрыванием традиционно карикатурной осмысленности фаготного тембра (Позже Прокофьев инструментовал это скерцо для четырех фаготов (ор. 12 bis). Характерно, что при постановке «Сказа о каменном цветке» в Большом театре в сезоне 1953/54 г. в третье действие, в картину ярмарки, был включен новый танцевальный номер – ряженые коза и баран – и для музыки этого номера был использован ор. 12 bis в оркестровке Г. Рождественского.):

Подчеркивая характерное начало в интонационной структуре произведения, имитируя и пародируя фаготную музыку, композитор, однако, мыслит пианистично. Замечание В. Г. Каратыгина о том, что скерцо «лучше выходит на рояле», не лишено оснований. И действительно, свежесть необычного колорита (в фортепианном варианте) имитирования фаготных звучностей теряется в более традиционном непосредственно фаготном звучании (исчезает элемент пародийности). Впоследствии Прокофьев широко использовал в несколько переработанном виде фаготную тему «Юмористического скерцо» в своем балете «Сказка про шута» (это особенно легко обнаруживается при прослушивании № 2 – «Танец шутийных жен» – из его симфонической сюиты «Шут», ор. 21).

Последняя пьеса цикла – «Скерцо» (a-moll) – романтически изящное, а по фактуре прозрачное сочинение с интонационно-свежими мелодическими оборотами. Написанное в трехчастной форме, оно привлекает и мягкой игривостью середины с шутливо стаккатными звучаниями, и сильно динамизированной (особенно ритмически) репризой, с ее сопоставлениями в рамках 6/8 двудольных и трехдольных размеров и сочетаниями приемов игры legato и non legato. Эта пьеса наравне с «Прелюдом» быстро нашла себе дорогу на концертную эстраду (уже с 1915 года ее блестяще и успешно играл Александр Боровский, как и Прокофьев, ученик А. Есиповой).

«Новая серия пьес смелого юного творца звуковых радостей, равно далеких от формального академизма и от утонченностей и пряностей импрессионизма, блещет той жизненной непосредственностью, яркостью, искренностью и бодростью, от чего мы так отвыкли за последнее время, робко приучив себя ценить музыку, исходя не от переживаний, а от стилизации переживаний»,- писал Б. Асафьев, рецензируя выход в свет прокофьевского цикла Десять пьес, op. 12.

В. Дельсон

Фортепианное творчество Прокофьева →

Источник